Красным летом всего в лесу много – и грибов всяких, и всяких ягод: земляники с черникой, и малины с ежевикой, и черной смородины. Ходят девки по лесу, ягоды собирают, песенки распевают, а гриб-боровик, под дубочком сидючи, и пыжится, дуется, из земли прет, на ягоды гневается: «Вишь, что их уродилось! Бывало, и мы в чести, в почете, а ныне никто на нас и не посмотрит! Постой же, – думает боровик, всем грибам голова, – нас, грибов, сила великая: пригнетем, задушим ее, сладкую ягоду!»
Архив рубрики: Русские народные сказки
Жил кузнец припеваючи, никакого лиха не знал.
— Что это,— говорит кузнец,— никакого я лиха на веку своем в глаза не видал! Хоть посмотрел бы, какое там такое лихо на свете.
Вот и пошел кузнец лиха искать. Шел, шел, зашел в дремучий лес; ночь близко, а ночевать негде и есть хочется. Смотрит по сторонам и видит: неподалеку стоит большущая изба. Постучал — никто не отзывается; отворил дверь, вошел — пусто, нехорошо. Забрался кузнец на печь и лег спать не ужинавши.
Жили себе дед да баба, у них было три сына: два разумных, а третий дурень. Первых баба любила, чисто одевала; а последний завсегда был одет худо — в старой сорочке ходил. Прослышали они, что пришла от царя бумага: «кто состроит такой корабль, чтобы мог летать, за того выдаст замуж царевну». Читать далее
Жил-был старик да старуха, детей у них не было. Раз пошел старик в лес за грибами, попадается ему дорогою старый дед.
— Я знаю, — говорит, — что у тебя на мыслях, ты всё о детях думаешь. Поди-ка по деревне, собери с каждого двора по яичку и посади на те яйца клушку. Что будет, сам увидишь!
Кто ещё поможет отцу, как не родные сыновья? Вот только надежда у отца была на старших сыновей, а помог, как это часто бывает в русских народных сказках – младший. В сказке «Ивашка-дурашка» часто встречается число 3 (три): сыновей у отца трое, три красных девицы, и домов (медный, серебряный, золотой) — три.
Был у одного барина холоп кабальный. Вот и вздумал этот холоп на Ивана Купалу, в самую ночь, сходить в лес, сорвать папоротник, чтобы клад достать. Дождался он этой ночи, уложил барина спать и в одиннадцать часов пошел в лес. Входит в лес. Раздался тут свист, шум, гам, хохот. Жутко стало, но он все ничего: хоть жутко, а идет. Глядит — черт на индейском петухе верхом едет. И это ничего: прошел холоп — слова не сказал.
Эта сказка не про быка печеного, да гуся копченого, а про братьев Агафонов, про батюшку Тараса да матушку Маланью. В этой сказке много диковинного да чудного.
Жил-был мужик да баба, у них было два сына. Братьям не приходилось вместе дома жить, один брат все ходил по чужой стороне. Вот раз собрался он на чужую сторону, надел черный армяк и черный башлык, а желтый армяк и такой же башлык взял про запас. Идет путем-дорожкой, попадается ему навстречу барин, едет на паре. Приказал барин кучеру остановиться. Остановил кучер коней, подозвал барин мужика:
В русской народной сказке нередко яства да кушанья – на одном из первых мест. Уход от гнетущей нищеты, от тяготящей скудости к богатству, к сытости – мечта бедняка. Поэтому, хоть в сказке, в этом волшебном царстве, можно вдоволь наговориться о реках из молока, берегах из киселя, пирогах, оладьях, да блинах…
В усадьбе жила барыня — и до того сердитая, никому житья не было! Староста придет спросить что — она его не отпустит, пока не отхлещет. А мужикам-то житья не было никакого: драла, как собак.