Горшеня едет-дремлет с горшками. Догнал его государь Иван Васильевич:

– Мир по дороге!

Горшеня оглянулся:

– Благодарим, просим со смиреньем.

– Знать, вздремал?

– Вздремал, великий государь! Не бойся того, кто песни поет, а бойся того, кто дремлет.

– Экой ты смелый, горшеня! Люблю эдаких. Ямщик! Поезжай тише. А что, горшенюшка, давно ты этим ремеслом кормишься?

– Сызмолоду, да вот и середовой стал.

– Кормишь детей?

– Кормлю, ваше царское величество! И не пашу, и не кошу, и не жну, и морозом не бьет.

– Хорошо, горшеня, но все-таки на свете не без худа.

– Да, ваше царское величество! На свете есть три худа.

– А какие три худа, горшенюшка?

– Первое худо – худой шабер, а второе худо – худая жена, а третье худо – худой разум.

– А скажи мне, которое худо всех хуже?

– От худого шабра уйду, от худой жены тоже можно, как будет с детьми жить; а от худого разума не уйдешь – все с тобой.

– Так, верно, горшеня! Ты мозголов. Слушай! Ты для меня, а я для тебя. Прилетят гуси с Руси, перышки ощиплешь, а по прави́льному покинешь!

– Годится, так покину, как придет! А то и наголо.

– Ну, горшеня, постой на час! Я погляжу твою посуду.

Горшеня остановился, начал раскладывать товар. Государь стал глядеть, и показались ему три тарелочки глиняны.

– Ты наделаешь мне эдаких?

– Сколько угодно вашему царскому величеству?

– Возов десяток надо.

– Много ли дашь времени?

– Месяц.

– Можно и в две недели представить, и в город. Я для тебя, ты для меня.

– Спасибо, горшенюшка!

– А ты, государь, где будешь в то время, как я представлю товар в город?

– Буду в дому у купца в гостях.

Государь приехал в город и приказал, чтобы на всех угощениях не было посуды ни серебряной, ни оловянной, ни медной, ни деревянной, а была бы все глиняная.

Горшеня кончил заказ царский и привез товар в город. Один боярин выехал на торжище к горшене и говорит ему:

– Бог за товаром, горшеня!

– Просим покорно.

– Продай мне весь товар.

– Нельзя, по заказу.

– А что тебе, ты бери деньги – не повинят из этого, коли не дал задатку под работу. Ну, что возьмешь?

– А вот что: каждую посудину насыпать полну денег.

– Полно, горшенюшка, много!

– Ну хорошо: одну насыпать, а две отдать – хочешь?

И сладили.

– Ты для меня, а я для тебя.

Насыпают да высыпают. Сыпали, сыпали – денег не стало, а товару еще много. Боярин, видя худо, съездил домой, привез еще денег. Опять сыплют да сыплют – товару все много.

– Как быть, горшенюшка?

– Ну что? Нечего делать, я тебя уважу, только знаешь что? Свези меня на себе до этого двора – отдам и товар и все деньги.

Боярин мялся, мялся: жаль и денег, жаль и себя; но делать нечего – сладили. Выпрягли лошадь, сел мужик, повез боярин: в споре дело. Горшеня запел песню, боярин везет да везет.

– До коих же мест везти тебя?

– Вот до этого двора и до этого дому.

Весело поет горшеня, против дому он высоко поднял. Государь услышал, выбег на крыльцо – признал горшеню.

– Ба! Здравствуй, горшенюшка, с приездом!

– Благодарю, ваше царское величество.

– Да на чем ты едешь?

– На худом-то разуме, государь.

– Ну, мозголов, горшеня, умел товар продать. Боярин, скидай строевую одежду и сапоги, а ты, горшеня, – кафтан и разувай лапти; ты их обувай, боярин, а ты, горшеня, надевай строевую одежду. Умел товар продать! Немного послужил, да много услужил. А ты не умел владеть боярством. Ну, горшеня, прилетали гуси с Руси?

– Прилетали.

– Перышки ощипал, а по правильному покинул?

– Нет, наголо, великий государь, – всего ощипал.