В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь да царица. И росла у них дочь-красавица. Отец с матерью в ней души не чаяли, холили и берегли царевну пуще глаза. Как-то раз пришло в тот город чужеземное судно. Сбежался народ на пристань. Хозяин судна, торговый гость, показывает разные редкости и диковинки, каких никто еще не видывал.

Докатилась молва и до царевнина терема. Захотелось царевне взглянуть на заморские диковины. Стала она просить родителей — Отпустите меня поглядеть на заморский корабль! Царь с царицей ее отпустили, мамкам да нянькам строго-настрого приказали:

— Берегите царевну! Если кто обиду нанесет — вы в ответе.

Отправилась царевна с мамками-няньками. Пришли на пристань, а навстречу спешит сам чужеземный купец и говорит:

— Прекрасная царевна, зайди на корабль! Там у меня кот-баюн, он песни поет и сказки рассказывает, там гусли-самогуды и скатерть-самобранка. Этих редкостей я никому не показывал — для тебя берег!

Хочется царевне пойти и боязно вместе с тем:

— Ну, как что неладное выйдет?

А купец неотступно зовет:

— Что по нраву придет, все велю во дворец отнести в подарок тебе!

Не удержалась царевна и велела мамкам-нянькам на пристани ждать, а сама с торговым гостем поднялась на палубу. Привел ее хозяин в богатую каюту:

— Посиди тут, прекрасная царевна, а я пойду диковины принесу.

Вышел на палубу, запер дверь крепко-накрепко и дал команду:

— Отдать концы!

А на корабле этого приказа только ждали. Быстро подняли паруса — и побежало судно в море. Мамки-няньки крик-вопль подняли, мечутся по пристани, плачут, а судно все дальше и дальше уходит. Дали знать во дворец. Прибежали царь с царицей, а судно уж из виду скрылось. Что тут делать? Царица убивается, а царь приказал мамок-нянек под стражу взять. Потом велел клич кликнуть:

— Кто отыщет царевну, того женю на ней и при жизни полцарства отпишу, а после моей смерти все царство зятю достанется!

Охотников много сыскалось. По всему белу свету царевну искали, нигде не нашли.

В ту пору служил в солдатах Иван, крестьянский сын. Пришел ему черед в караул идти, царский заповедный сад стеречь. Стоит солдат под деревом, не спит. В самую полночь прилетели два ворона, сели на то дерево, где солдат стоял, и заговорили по-человечески. Один ворон промолвил:

— У здешнего царя единственная дочь потерялась. Три года искали — не нашли.

Другой в ответ:

— Ну, это дело нехитрое! Коли ехать прямо по морю на полдень, попадешь в царство Немал-Человека. Он похитил царевну и держит у себя. Хочет выдать замуж за своего племянника, Змея Горыныча. Найти царевну легко, да живому оттуда не выбраться. Никому еще не удавалось одолеть Немал-Человека.

— Найдется сила и на Немал-Человека, — сказал первый ворон. — Есть на море-океане остров, живут там два леших. Тридцать лет они дерутся между собой, никак не могут поделить меч-самосек. Кто бы нашелся смел да удал, овладел тем мечом, тогда легко бы и с Немал-Человеком справился.

И улетели вороны. Как только пришло время смениться, Иван-солдат мешкать не стал, пошел во дворец.

— Зачем, солдат, пришел? — царь спрашивает.
— Хочу царевну отыскать! Отпусти меня!

Удивился царь:

— Немало и без тебя было охотников. Князья, бояре, купцы именитые да генералы искали царевну по всему белому свету — не нашли. Где ты, простой солдат, искать станешь, когда и сам нигде не бывал, ничего не видал!

— Пословица недаром молвится: «Кто едет, тот и правит», — солдат сказал. — Мне, видно, и знать, как царевну разыскать да домой привезти.

— Ну, смотри, солдат, мое царское слово крепкое: найдешь царевну, зятем будешь и полцарства отдам при жизни; а не найдешь: мой меч — твоя голова с плеч!

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — отвечает солдат. — Вели корабль снарядить и прикажи капитану во всем меня слушаться.

Велел царь корабль снарядить, и в скором времени Иван-солдат отправился в путь-дорогу. Плыли близко ли, далеко ли, коротко ли — приплыли к пустынному острову. Говорит солдат капитану:

— Стой здесь и всю команду держи наготове. Я сойду на берег, и, как только вернусь на судно, ты подымай все паруса и уходи отсюда прочь как можно скорее.

Переправился Иван-солдат на берег, поднялся на крутую гору и пошел вдоль острова. Шел, шел, услышал шум в лесу — и вдруг выскочили навстречу два леших. Вырывают что-то друг у друга. Один кричит:

— Мой! Все равно не отдам!

А другой к себе тянет:

— Нет, мой!

Увидели Ивана-солдата, остановились, потом в один голос закричали:

— Рассуди нас, добрый человек! Достался нам в наследство меч-самосек. Меч один, а нас двое, и вот тридцать годов мучимся, бьемся — никак не можем поделить.

Солдат только того и ждал:

— То дело нехитрое. Я стрелу пущу, а вы бегите за ней. Кто скорее найдет стрелу да воротится, тому меч-самосек достанется.

На том и согласились. Полетела стрела, кинулись за ней оба леших, а Иван-солдат схватил меч-самосек да и был таков. Только успел подняться на палубу, как взвились паруса, и побежало судно в открытое море. Плыли еще день и ночь и приплыли в царство Немал-Человека. Взял Иван-солдат меч-самосек и отправился царевну искать. Недалеко от берега увидал большой дом. Поднялся на крыльцо, распахнул дверь и видит: сидит в горнице царевна, слезами обливается, плачет. Взглянула на солдата:

— Кто ты таков, добрый молодец? Как сюда попал?
— Я Иван-солдат, пришел тебя из неволи выручать да домой увезти.
— Ох, молодец! Сюда-то дорога широка, да отсюда никому поворота нет. Погубит и тебя Немал-Человек, живого не выпустит.
— Кто кого погубит, видно будет, сейчас загадывать нечего, — отвечал Иван-царевич.

Обрадовалась царевна, перестала плакать.

— Как бы ты меня из неволи вызволил да к батюшке с матушкой увез, я с радостью бы за тебя замуж пошла!
— Ну, смотри, давши слово, держись! — сказал Иван-солдат.

Подала царевна Ивану свой перстень:

— Вот тебе мой перстень именной: я своему слову хозяйка.

Только успела вымолвить, как поднялся страшный шум.

— Схоронись, молодец, — крикнула царевна, — Немал-Человек идет!

Вскочил солдат за печь. В ту же минуту дверь распахнулась, ступил через порог Немал-Человек, заслонил собой белый свет: сразу все потемнело.

— Фу-фу-фу, давно на Руси не бывал, русского духу не слыхал, а русский дух сам пожаловал! Выходи, запечный богатырь, силой меряться! Положу тебя на ладонь, другой прихлопну, и останется от тебя грязь да вода.
— Рано, проклятое чудище, хвалишься: не по мне, а по тебе поминки справят!

Взмахнул Иван-солдат мечом-самосеком и отсек Немал-Человеку голову. Набежали слуги Немал-Человека, накинулись на Ивана-солдата, а он и слуг тем же мечом порешил, повоевал и повел царевну на корабль. Подул попутный ветер, и скоро они приплыли в свое государство.

Царь с царицей царевну обнимают, смеются и плачут от радости. Весь народ славит Ивана-солдата. А как отпировали, царь ему говорит:

— Вот, Иван, крестьянский сын, был ты простым солдатом, а теперь за твою удаль жалую тебя генералом!
— Спасибо, ваше царское величество, — поблагодарил Иван.

Прошло много ли, мало ли времени, спрашивает Иван у царя:

— А ведь уговор дороже всего, царь-государь, не пора ли к свадьбе готовиться?

— Помню, помню, да не знаю, как и быть? Видишь ли, неотступно сватается еще один жених, иноземный королевич. Неволить царевну не стану. Как она скажет, так тому и быть.

Показал Иван царевнин перстень:

— Она сама мне обещалась и дала обручальный перстень.

Не хотелось царю с крестьянским сыном родниться и жалко отказать королевичу, да делать нечего — проговорил:

— Мое слово нерушимо: коли царевна с тобой обручилась, станем свадьбу играть.

Только успели Ивана с царевной повенчать да сели за свадебный стол, как прискакал гонец с нерадостной вестью. Иноземный королевич подступил к царству с несметным войском и велел сказать: «Если не выдадут добром царевну замуж, силой возьму и все царство головней покачу».

Опечалился царь, не пьет, не ест. И бояре сидят не свои, а царевна думает: «На минуту ума не хватило, а теперь век кайся! Кабы не обручилась тогда с Иваном, крестьянским сыном, вышла бы за королевича, и родителям бы заботы не было». А Иван говорит:

— Не кручинься, царь-государь, и вы, бояре думные! Переведаюсь я силой с королевичем.

Вышел из-за стола, сел на коня и поехал навстречу вражьей силе. Съехался с чужеземными войсками и стал полки мечом-самосеком побивать. Как раз махнет — улица, назад отмахнет — переулочек, и скоро все войско побил-повоевал. Только сам королевич с генералами успели убежать.

Воротился Иван с победой. Весь народ его прославляет, и царь приободрился, приветливо зятя встретил. Только царевна не в радости: «Видно, мне век вековать с мужиком-деревенщиной». А виду не показывает, привечает мужа. Немного времени прошло — опять гонцы доносят царю:

— Наступает иноземный королевич с новым войском, грозится все царство покорить и силой царевну отбить.
— Ну, зятюшка любезный, — говорит царь, — на тебя вся надежда: ступай на воину!

Иван вскочил на коня — и только его и видели. Съехался с королевичем, выхватил меч-самосек и бьет войско, как траву косит. Видит королевич неминучую беду, повернул коня и вместе с ближними генералами пустился наутек. Из своего государства присылает царевне письмо: «Выспроси у Ивана, крестьянского сына, в чем его сила, помоги мне победу одержать, и я на тебе женюсь, а не то быть тебе век мужиковой женой». Царевна к Ивану ластится:

— Скажи, муженек дорогой, какая в тебе сила? Как мог ты с Немал-Человеком справиться и один два несметных войска побить?

Не чует Иван беды над собой:

— Есть у меня меч-самосек. С тем мечом я над всяким богатырем верх возьму и какое ни на есть войско побью, а сам невредим останусь.

На другой день пошла царевна к оружейному мастеру:

— Подбери мне такой меч, как у моего мужа.

Подобрал оружейник такой меч, как у Ивана, — отличить нельзя. Подменила царевна ночной порой меч-самосек простым мечом и тайно иноземному царевичу весть подала: «Войско собирай, поди войной, ничего не бойся».

После того немного времени прошло — прискакал гонец:

— Опять королевич идет войной на наше царство.

Выехал Иван навстречу, бьется с неприятелем, а урону во вражьем войске совсем мало. Успел только трех человек посечь-побить, как самого ранили, сбили с коня. Скоро королевич все царство покорил. Встретила его царевна с радостью.

— Навек меня от мужика избавил!

И царь рад-радешенек. Пошел во дворце пир горой да угощенье. Иван, крестьянский сын, поотлежался и тут только вспомнил, как царевна выведала, в чем его сила. «Никто, как она подменила меч и дала знать королевичу!»

Уполз он в глухой темный лес, раны перевязал, и стало ему легче. Идет куда глаза глядят. Голодно ему и пить хочется. Увидел на кусте спелые ягоды желтые: «Что за ягоды? Дай-ка попробую». Съел две ягодки, и вдруг заболела голова. Терпенья нет — так ломит. Дотронулся рукой и чувствует: выросли у него рога. Опустил Иван голову, опечалился: «Нельзя теперь людям на глаза показаться, придется в лесу жить». Прошел еще недалеко встретилось деревце: растут на нем красные ягоды крупные.

А жажда томит. «Дай сорву ягодку-другую, съем». Сорвал одну ягодку, съел — рог отпал; съел другую — и другой рог отпал. И чувствует: сила в нем против прежнего утроилась. «Ну, теперь я совсем оправился! Надо меч-самосек добывать». Сплел две корзины небольшие, набрал ягод красных и желтых.

Выбрался из лесу на дорогу и пошел в город. У заставы променял свое цветное платье и в худом кафтане да в лаптях пришел на царский двор:

— Ягоды спелые, душистые! Ягоды сладкие!

Услыхала царевна и посылает служанку:

— Поди узнай, что за ягоды. Коли сладкие, купи. Выбежала та на крыльцо:
— Эй, торговый человек, сладки ли твои ягоды?
— Лучше моих ягод, красавица, нигде не найдешь! Отведай-ка сама. — И подал ей красную целебную ягоду.

Ягода девушке по вкусу пришлась. И отдал ей Иван желтые ягоды. Воротилась девушка в горницу:

— Ой, до чего сладки ягоды у этого торговца, век таких не едала!

Съела царевна ягодку-другую — стало ей не по себе:

— Что это так у меня голова заболела?

Глядит на нее служанка, увидела — рога растут у царевны, и от страху слова сказать не может. В ту минуту взглянула царевна в зеркало да так и обмерла. Потом опомнилась, ногой топнула:

— Где торговец? Держите его!

Сбежались на крик мамки-няньки, прибежали царь с царицей и с королевичем. Кинулись на двор:

— Держите торговца, ловите его!

А торговца и след простыл. Нигде найти не могли. Стали царевну лечить. Сколько всякие знахари ни пользовали, ничего не помогает. А Иван, крестьянский сын, отрастил бороду, прикинулся старым стариком и пришел к царю:

— Есть у меня лекарство — ото всех болезней помогает. И я берусь вылечить царевну.
— Коли правду говоришь, — обрадовался царь, — и дочь поправится, проси у меня, чего хочешь, а королевич особо тебя наградит.
— Не надо мне никакой награды. Веди меня к царевне да прикажи, чтоб никто не смел в покой входить, покуда сам не позову. Если станет царевна кричать — больно ей будет, все равно входить никому нельзя. А не послушаетесь — век ей от рогов не избавиться.

Оставили Ивана с царевной с глазу на глаз: запер он дверь крепко-накрепко, выхватил березовый прут и давай тем прутом царевну потчевать. Березовый прут — не ольховый: гнется, да не ломается, вокруг тела обвивается.

— Вот тебе наука! Не обманывай вперед никого!

Узнала царевна Ивана, крестьянского сына, стала кричать, на помощь звать. А он знай бьет да приговаривает:

— Не отдашь моего меча — смерти предам!

Покричала царевна, покричала, никого не дозвалась и взмолилась:

— Отдам меч, только не губи меня, Иванушка дорогой!

Сбегала в другую горницу, принесла меч-самосек. Взял Иван меч, выбежал из царевниных покоев, увидал на крыльце королевича с генералами ближайшими, взмахнул мечом — и повалились королевич с генералами замертво.

«Обману нету, меч подлинно мой!» Воротился в горницу, подал царевне целебные ягоды:

— Ешь, не бойся! У меня без обману!

Съела царевна красную ягоду — один рог отпал; съела вторую — другой рог отпал, и стала она здорова. Плачет и смеется от радости:

— Спасибо, Иванушка! Другой раз ты меня из беды вызволил, век твоего добра не забуду! Прогони королевича, а меня прости, и буду я тебе верной женой.

Отвечает Иван, крестьянский сын:

— Королевича твоего уже в живых нету. А ты с отцом, с матерью уходи куда знаешь, чтобы духу вашего тут не было! Не было у меня жены, да и ты мне не жена!

Прогнал Иван, крестьянский сын, царя с царицею да с царевной и с тех пор живет-поживает, беды никакой не знает.