Жил-был богатый граф, который плевал на законы своей страны. Все в округе должны были подчиняться его капризам.

Как-то на лесной опушке он приметил большой и красивый крестьянский дом. Вышел на крыльцо хозяин, а граф ему и говорит:

– Эй, хозяин! Не продашь ли дом? Я за ценой не постою.

Крестьянин сразу ответил:

– Нет, ваша милость, не будет сделки! В этой усадьбе ещё прадеды мои жили – только здесь мне свой век коротать. Так что имение не продаётся.

Граф дал ему срок подумать до завтра и прочь ускакал.

На заре граф вернулся.

– Ну, каково твоё последнее слово?

– Я, ваша милость, при своей усадьбе останусь, вот и весь сказ! – не уступал крестьянин.

Разозлился тут граф, закричал:

– Не отдашь добром – пеняй на себя! Всё равно моя воля будет!

Разъярённый граф помчался прямо к судейским, осыпал их золотом и велел тяжбу с крестьянином начать. Послали судейские за крестьянином, тот явился, а они его спрашивают:

– Продашь усадьбу али нет?

– Нет, – твёрдо отвечает крестьянин.

– Придётся тебе с графом тяжбу вести! – осерчали судейские.

Началась тяжба. Крестьянина что ни день в город таскают. Денег это ему стоило уйму, и весь он увяз в долгах. Осталась у бедняка сотня гульденов. Под конец судейские постановили: крестьянина со двора согнать, а усадьбу для графа отобрать.

– Если нет на земле справедливости, небось на небесах найдётся! – укорил крестьянин своих разорителей.

Те только рассмеялись:

– Справедливость и на земле, и на небесах уж давно умерла!

И отправился крестьянин прямо в церковь, и поведал он давнему знакомцу пастору свою историю, закончив так:

– Всего-то у меня и осталось, что сотня гульденов. Столько у вас в городе платят, чтобы большой церковный колокол по покойнику звонил? Вот деньги, и пусть колокол по справедливости отзвонит, раз она померла. Только подольше звони!

Взял пастор деньги и давай звонить в большой колокол. Дольше, чем когда-либо, звонил. Собралась на площади толпа, стали кричать:

– Кто помер? Почему такой звон стоит?

Нашлись добрые люди, рассказали, какую несправедливость судейские учинили. Тут все стали графа к ответу требовать – пришлось вернуть крестьянину его усадьбу.