Николай Михайлович Карамзин, русский историограф, родился 1 декабря 1766 года в родовом поместье, селе Богородницком, Симбирской губернии. Отец Карамзина был человек малообразованный, а по средствам к жизни принадлежал к среднему дворянству. Что же касается матери, она умерла вскоре после его рождения.
Первоначальное воспитание Карамзина, полученное в доме отца, по обыкновению того времени, не пошло дальше чтения «Часослова», под руководством местного дьячка. Вероятно, и дальнейшее его образование было бы в том же роде, если бы счастливый случай не привел в Симбирск И.П.Тургенева, начальника Московской Грановитой Палаты, человека весьма образованного.
Поговорив с молодым Карамзиным, Тургенев посоветовал отцу Николая Михайловича отвезти сына в Москву, предсказывая, что из мальчика выйдет прок. С приближением юношеского возраста Карамзин оправлен был в Москву и отдан в учебное заведение Шадена, одного из лучших профессоров Московского университета, где и пробыл до вступления своего на действительную службу в гвардию.
Шаден был человек добросовестный и дальновидный, а потому тотчас открыл в Карамзине, кроме благонравия, замечательные способности и любознательность. Тогда он стал заниматься с ним, кроме языков французского и немецкого, языками греческим, латинским, английским и итальянским, водил его с собою к иностранцам, жившим в Москве, для практики во французском и немецком языках и давал ему читать лучшие иностранные сочинения, написанные для юношества.
Окончив курс учения в пансионе, Карамзин стал посещать университетские лекции. Затем он отправился в Петербург на службу, и пробыл там до смерти отца, после чего вышел в отставку поручиком и поселился в Москве.
В бытность свою в Петербурге, он познакомился и подружился с И.И.Дмитриевым, бывшим в то время сержантом в Семеновском полку. Здесь, по примеру своего нового друга, сделал несколько переводов с немецкого, причем первым его переводом, по свидетельству Дмитриева, был «Разговор австрийской Марии Терезии с русской императрицей на Елисейских полях». Но из всех переводов, сделанных Карамзиным в это время, был напечатан только один: «Деревянная нога, швейцарская идиллия господина Геспера». Это — первый напечатанный труд Карамзина.
В Москве Карамзин вскоре сблизился с известным писателем того времени Н.И.Новиковым, который убедил его посвятить себя исключительно литературе и предложил ему заняться переводами сочинений педагогического содержания для «Листка для детского чтения», который прилагался к «Московским Ведомостям» отдельными листами бесплатно, а потом выходил отдельными книжками.
Карамзин принял предложение и приступил к изданию «Детского чтения», когда ему было не более девятнадцати лет от роду. За пять лет (1785-1789) он издал двадцать частей книги, которая имела неслыханный успех и выдержала четыре издания. «Детское чтение» читали не только дети, но и взрослые, на которых оно имело значительное влияние.
Пятилетняя работа над переводами произведений лучших иностранных писателей незаметно привила в нем вкус и, вместе с тем, заставила его поневоле следовать тому же направлению, какого придерживалась вся западная литература. Наряду с журнальными работами, поглощавшими чуть ли не все время редактора, Карамзин находил свободные часы на перевод больших сочинений и издание их отдельными книгами. Так в 1786 году он перевел и издал в Москве поэму Галлера «О происхождении зла», в 1787 — трагедию Шекспира «Юлий Цезарь», а в 1788 — трагедию Лессинга «Эмилия Галотти».
В 1789 году Карамзин уехал за границу, где пробыл более года. Плодом этой поездки были «Письма русского путешественника», прославившие имя автора, до того мало известное. Автор проехал Германию, где посетил многих знаменитых ученых и литераторов, побывал в Париже и Лондоне.
Осенью 1790 года Карамзин возвратился в Россию и снова поселился в Москве, где, благодаря своему обширному, энциклопедическому образованию, знанию языков и законов европейского общества, увлекательному дару слова, благородству чувств и обращения, он скоро и резко выделился из группы современных ему литераторов, уровень образования которых был далеко не высок.
Впрочем, Карамзин сам чувствовал свое достоинство и был чрезвычайно разборчив в выборе знакомств. Теперь он твердо решился посвятить свои силы литературе, и свято исполнил свое намерение проработать ровно тридцать пять лет без перерыва и без отдыха на избранном им поприще, начиная с 1791 года и кончая 1826 годом.
Первым делом Карамзина было основание нового, чисто литературного периодического издания под названием «Московский Журнал». Так как талантливых сотрудников было немного, он, волей-неволей должен был наполнять страницы своего журнала, переводами с французского и немецкого языков, над которыми трудился почти исключительно сам.
Журнал разделялся на четыре раздела: первый раздел наполнялся исключительно поэтическими произведениями, во втором помещались рассказы и повести, анекдоты, «Письма русского путешественника», биографии знаменитых современников. Третий раздел посвящался театру, а четвертый наполнялся библиографическими и критическими статьями.
Из известных писателей с журналом сотрудничали Херасков, Державин, Дмитриев, Подшивалов, Хемницер, Нелединский-Мелецкий, Богданович и другие. Но главной притягательной силой журнала были «Письма русского путешественника» самого редактора, появлявшиеся непременно в каждом номере. Ни одно литературное произведение того времени не встречало такого радушного приема со стороны читающей публики и, вместе с тем, не принесло ей такой пользы, как эти «Письма».
«Письма» познакомили русских с Европой с русской точки зрения, сообщили множество сведений о разных диковинках, неизвестных в России, о знаменитостях всех стран, о нравах и обычаях разных народов, а главное, показали образец ранее неслыханного по своему изяществу языка.
Все молодое поколение встало на сторону Карамзина, но зато появилась и реакция, не признававшая этих радикальных нововведений. Не перечисляя всех статей Карамзина, помещенных в его журнале, достаточно будет сказать, что ни один номер журнала не обходился без статьи редактора. После прекращения издания журнала Карамзин извлек из него все свои оригинальные произведения в стихах и прозе и напечатал их в 1794 году в двух частях под заглавием «Мои безделки».
То же было сделано и с «Письмами русского путешественника», вышедшими отдельным изданием в 1794-1798 годах. В 1794 году он выпустил в свет повесть «Юлия», а с 1796 по 1800 год издал три тома сборника «Аониды», наполненные почти исключительно его собственными стихами.
Хотя Карамзина нельзя назвать поэтом, в строгом смысле этого слова, тем не менее, по обработке языка стихи его до сих пор могут считаться образцовыми.
После пятнадцатилетних литературных занятий Карамзин пришел к убеждению, что следует отказаться от разносторонности занятий и обратиться к какому-то одному роду словесности и что тогда можно произвести что-нибудь капитальное. После долгих размышлений он обратился было к русской исторической повести, но, не найдя для нее в истории желаемого содержания, обратился к самой истории — и начал свои исторические опыты.
Первым историческим сочинением, написанным им, было «Похвальное слово Екатерине Великой», обратившее на себя внимание императора Александра. Затем, в том же 1801 году, мы видим Карамзина редактором «Вестника Европы», успех которого превзошел все его надежды. В первый же год журнал имел 1200 подписчиков, что для того времени было делом неслыханным. Журнал состоял из политического и литературного разделов. Существенную часть раздела словесности составляли извлечения из лучших сочинений, появлявшихся в Европе, а также исторические и литературные статьи.
Работая почти один, Карамзин находил еще время для сочинения оригинальных статей на историческую тему. После двух лет редакторства Карамзин оставил журнал с твердой решимостью посвятить все свои силы русской истории. Император Александр, узнав об этом намерении, в 1803 году назначил Карамзину пенсию в 2000 рублей в год и приказал открыть перед ним все исторические архивы.
Так закончилась восемнадцатилетняя литературная деятельность Карамзина и началась еще более важная его историческая деятельность. В 1811 году, после восьмилетнего упорного труда, первые тома «Истории Государства Российского» были готовы, и Карамзин имел счастье прочесть несколько глав императору Александру. А в 1816 году автор поднес своему венценосному покровителю первые восемь томов своего гигантского труда, за что был награжден чином статского советника, орденом Святой Анны первой степени и получил на издание своего труда 60000 рублей ассигнациями.
После переезда в Петербург Карамзин приступил к печатанию своего труда, продолжение которого шло своим чередом. Зиму он проводил в городе, а лето — в Царском Селе, где государь, предложив ему один из китайских домиков в дворцовом саду, часто удостаивал Карамзина своими посещениями.
Между тем, постоянные и утомительные труды, неразлучные с собиранием и исследованием исторических материалов, расстроили и без того слабое здоровье Николая Михайловича и расположили его к изнурительной чахотке, которая обнаружилась у него в январе 1826 года.
Тогда у него появилось желание съездить в Италию, где, по его мнению, он должен был поправиться, но смерть уже стояла у его изголовья. Последние дни Карамзина были осчастливлены получением письма императора Николая, исполненного трогательного участия к страданиям больного писателя и глубокого уважения к его трудам. В приложенном к письму указе значилось, что государь жалует Карамзину, а по его смерти — его семейству, пенсию в 50000 рублей ассигнациями. Карамзин не верил глазам своим, и радостные слезы струились на бумагу.
Письмо императора было датировано 13 мая 1826 года, а 22 числа того же месяца, во втором часу пополудни, Карамзин умер на руках своих родных и друзей в Таврическом дворце, куда его переселили еще прошлой осенью, по повелению покойного государя Александра, в надежде, что чистый воздух поможет больному. Тело Карамзина похоронено в новой ограде кладбища Александро-Невского монастыря.
Сочинения Карамзина имели огромное влияние на современное ему общество и литературу, исправляя вкус и освобождая язык от пут, наложенных на него псевдо-классиками. Но главная заслуга Карамзина есть «История Государства Российского», стоившая ему двадцатитрехлетних трудов и увенчавшая его имя незыблемой славой.