22 февраля 1703 года в семье астраханского священника родился Василий Кириллович Тредиаковский, будущий профессор элоквенции Российской Академии Наук. «Не знаем», — говорил его биограф, — «каким языком говорил Тредиаковский в младенчестве, посреди тамошнего населения, составленного из выходцев и ссыльных русских, смешанных с татарами, персиянами и индийцами, но он учился многому прилежно и неутомимо».

Кто знает, может быть это смешение языков его родины и имело на него то пагубное влияние, которым заклеймена вся его литературная деятельность. Сам Тредиаковский любил рассказывать, что Петр Великий, обозревая Астрахань, посетил школу, в которой, в числе лучших учеников находился и он. Приподняв волосы на лбу его и пристально посмотрев в лицо юноши, государь сказал: «Вечный труженик — никогда творец!» И слова эти были пророчеством.

Но Тредиаковский понял их совсем иначе и, рассказывая эту историю, всякий раз прибавлял: «Ведь вот великий был государь, а во мне ошибся.» Из Астрахани он был переведен в Московскую Славяно-Греко-Латинскую Академию, а оттуда — в Петербургскую Академию Наук, по окончании курса в которой был отправлен за границу, для завершения своего образования под руководством знаменитых профессоров. Прослушав в Парижском университете курс красноречия и истории у знаменитого Роллена и перечитав всех лучших авторов, он возвратился в 1730 году в Петербург и был определен студентом в Академию Наук, в 1733 году был избран ее секретарем, а в 1745 — первым из русских получил звание профессора элоквенции.

Тредиаковский писал во всех жанрах и написал, как сказал Карамзин: «множество томов в доказательство, что не имел способности писать». Он сочинял оды, идиллии, басни, оперы, трагедии (в том числе «Дендамию» в 5000 стихов), анакреотические песни, из которых одну пропел императрице Анне Ионановне, стоя перед ней на коленях, за что «в вознаграждение имел счастье получить от державной ее руки оплеуху» (собственные его слова) и заключил свои поэтические труды переложением в стихи «Псалтыря» Давида и «Телемака» Фенелона, названного им «Телемахидой».

Конечно, выбор Фенелонова эпоса делает большую честь Тредиаковскому, а мысль перевести его стихами и сам выбор стиха (гекзаметр) свидетельствуют в пользу его вкуса. Но, тем не менее, перевод его чудовищен, и только одна Екатерина II сумела извлечь пользу их этого громадного труда, заставляя, за всякое иностранное слово, употребленное во время ее дружеских вечеров в Эрмитаже, прочитывать виновного по сто стихов из «Телемахиды».

Несмотря на все сказанное выше, Тредиаковский был умный, ученый и в высшей степени трудолюбивый человек. Его филологические и грамматические изыскания и разъяснения весьма замечательны. Он имел о русском стихосложении более обширное понятие, чем Ломоносов и Сумароков. Его «Способ российского стихосложения» (1735), «Разговор между чужестранным человеком и российским, об орфографии старинной и новой» и «Рассуждение о древнем и новом российском стихосложении» — сочинения весьма полезные.

О Тредиаковском положительно высказывался Греч. Но он же и критиковал Василия Кирилловича за подражание иностранцам, что делало его поэтические творения уродливыми в глазах как современников, так и потомков.

Тредиаковский умер 6 августа 1769 года. Сочинения его, разбросанные по разным изданиям и изданные отдельно, собраны Смирдиным и изданы им в 1849 году в трех томах.